Апостолы - в царях, цари - в крови народной.
Вернется эта кровь на головы царей.
Они ее прольют, и вновь, душой свободной
Взовьются прямо ввысь, до самых эмпирей.

Увидятся с Христом. Его живое слово
Апостолы вернут в народный обиход -
И сядут на престол. Все повторится снова.
Сансары колесо проходит оборот.

Когда говорю себе « я был в прошлой жизни тем-то и тем-то», ловлю встречный вопрос: «а кто этот «я», собственно?». Кажется, очевидно. Вот они, мои руки-ноги, мои мысли. Мое тело. То, что напрашивается первым.

Но потом выясняется, что тело-то не мое, а взято напрокат. За пять месяцев до моего рождения я получил это тело в утробе матери, а в нем – хлопотливого соседа с его собственной простенькой рефлексией. Я сказал ему: будем теперь вместе резвиться. Он сначала возражал, а потом привык. Так что нас тут минимум двое. И тот, который в моем изношенном болезнями каркасе отвечает за эмоции – не я, а сущность низкого порядка, которая непонятно куда девается после смерти тела. Я – ведущий, он – ведомый. И вся эволюционная недостаточность, все низшие ступени – оттуда. Как там у Павла: «делаю не я, а живущий во мне грех». Да не грех, а внутренний Шариков делает: тот, который всего хочет и всего боится, потому что миллионы лет эволюции даром не проходят. И в эти минуты я почти беспомощен. У Высоцкого находим очень точное:

Во мне два «я», два полюса планеты,
Два разных человека, два врага.
Когда один стремится на балеты,
Другой стремится прямо на бега.

Придумал притчу, которую рассказываю на многочисленных кладбищах оставшимся в живых друзьям. Скачет кавалерист с донесением к верховному командованию, везет пакет. Идет война. Периодически под всадником убивают лошадь. Но на любом постоялом дворе, в любом кавалерийском дивизионе по пути следования, всаднику выдают свежую, отдохнувшую коняшку. Он садится на нее и скачет дальше. При этом содержание пакета никому не известно. Аналогия понятна, надеюсь. Лошадь – это наше тело с пристегнутым к нему элементалом, всадник – наша душа, пакет – наша миссия на тысячу жизней вперед, а верховное командование – Бог.

Но модель может быть и сложнее. Если правы не Ньютон и Рампа, а Монро и Поляков. Если нет метемпсихоза в банальном смысле слова, а есть палингенезия в смысле притчи о десяти девах, ждущих жениха. Что к телу и к элементалу мы добавляем немножко своей души, и возникает клон, который ждет нас на тонких планах. Когда братва соберется со своим духом (в прямом смысле сказанного) , и придет время переходить с уровня на уровень, мы все – Боттичелли, Арий, Фома, Шуман и другие – веселой стайкой полетим в новое духовное небо. Воротимся к Господу с подарочком, как Монро это называет. Что за подарочек? Подаренные Господу новые впечатления, новый опыт, полученный нами. Усложнишь себя – усложнишь и Бога, под этим девизом мы живем. Без нас Он не полон, вот в чем главное основание нашего достоинства и нашей миссии. Мы – сотрудничаем с Источником, мы - партнеры. В противном случае, вся эта каша с метемпсихозами напоминала бы дурной автомат и была бы недостойна Создателя. Говорю это как Якоб Беме. Угодно принять – примите; неугодно – тусуйтесь по возможности, как в тюрьме говорят.

Еще раз повторюсь. Раб Божий – не канает, это уровень один. Наемник Божий единодесятого часа – не канает, это уровень два. Сын Божий – это то, на что мы сегодня номинируемся, уровень три. Но – без патерналистских, слишком человеческих примесей. Типа, стоять посреди дороги с полным памперсом говна и жаловаться: «Папа, я опять обосрался!». Или висеть на кресте и плакать: «Папа, почему ты меня бросил?». Никто никого не бросал. Я и Отец – одно и заодно, и это – навсегда, покуда очередной сон Брахмы не разлучит нас.

В конце концов, детали модели не так уж и важны. Мы растем над собой из жизни в жизнь, мы копим опыт – вот что важно. И все мои предшественники-клоны, все те, кто прошел этот путь до меня, одобрительно кивают мне и подбадривают. Говорят: чуй свою неразрывную связь с Источником, ничего не бойся, действуй на свой риск, люби этот мир и ближнего в нем, приходи на помощь вовремя, не позволяй себя дурить химерами массового сознания, консультируй пирамидостроителей, но сам пирамид не строй, это не твое. Они подставляют мне свое плечо, я на него опираюсь. Своеобразная разновидность ренты. Господь сеял, я растил. Можем мы с Ним приступить к сбору урожая, или вечер испорчен? :-)

Готовится прорыв в нашем самосознании, растет частота вибраций, и, с этой точки зрения, все еще только начинается. Миллионы лет жили как с закрытыми глазами, готовы были поверить хоть в табуретку о трех ножках, лишь бы помогла выжить. (Недавно стоял на такой табуретке, вкручивал лампочку. Загремел и сильно зашиб ногу) . Сегодня акценты меняются. Выжить, уцелеть любой ценой – это уже не задача. Развиться, состояться, принести плод, выучить выбранный собою же урок, реализовать этап, подмести за собой кармический мусор – вот задача. И наша частная локальная смерть не имеет решающего значения. Володя Шарапов на войне это понимал. И мы, когда нас на той же самой войне забрасывали в тыл к немцам, – тоже очень хорошо это понимали. Последние 2000 лет мы жили как разведчики, и так будет продолжаться еще некоторое время, пока нам не скажут, как новомодным Йоганам Вайсам из кинофильма «Щит и Меч». Мы им: «нам за линию фронта надо». А они нам: «нет линии, и нет фронта». Эх, побыстрей бы.