Всю цепочку своих бурных жизней я хожу под пятью буквами А:

• А – апостол
• А – аферист
• А – академик
• А – аналитик
• А – архитектор

Если я был когда-то Соломоном, сыном Давидовым ( это возможно, но подлежит уточнению ), - то пентакл – это от меня. Пять «А», по букве на каждую вершину пятиконечника. И где-то еще порылось волшебное число Фибоначчи: 1.618 – как некая магическая пропорция отрезков в самой звезде. И – указание на Вечную Женственность данной симметрии. На магию Природы, которая на числе Фибоначчи – базируется ( читаем Дэна Брауна ).

 Парадоксально. Всю жизнь я что-то проектирую, обычно – в духовной сфере (мою изрядно перевранную биографию можно прочесть здесь: http://foma.ifel.ru/fr1001.htm ). Инициирую строительство храмов. Образую секты и ложи. Пишу музыку, стихи, пьесы, новеллы. Консультирую по вопросам организационного развития. Руковожу театром. Убалтываю рыб на проповеди у моря. И в это же самое время, теми же самыми белыми руками – постоянно замахиваюсь на построенное другими людьми. Подрываю основы дискредетировавшей себя веры. Жгу города. Проворачиваю аферы, от которых страдает множество людей в различных городах мира. Сижу в тюрьме. Какое-то тотальное беспокойство, а не жизненная цепочка. Я бы сказал – гемор.

 Как же это совмещается: апостол и аферист? А запросто. Возьмем индийский случай.

Святитель Дмитрий Ростовский с умилением описывает ( http://foma.ifel.ru/fr1002.htm ) , как я развел индийского царя Гундафора на бабки, якобы на строительство дворца. Меня рекомендовали как известного палестинского архитектора ( в сегодняшнем контексте звучит примерно как «монгольский технический гений» ). Два года парил мозги бедолаге. А сам все вырученные деньги передавал нищим и убогим ( каков гуманист! ). Дальнейшее предсказуемо: меня сажают в тюрьму ( хорошенько поколотив при этом ), царь видит сон о том, что и брат его и он – уже построили себе по дворцу на небесах, с участием известного палестинского архитектора Фомы, меня выпускают. Все счастливы. Общее ликование. Танцы. На этом эпизод обрывается.

 Святитель Дмитрий деликатно умалчивает о том, что было дальше.

 Я прихожу к царю Гундафору и говорю:

- О царь! Во усиление эффекта от моей проповеди – позволь мне еще раз говорить к народу. 

Царь дозволяет. Он уже весь в раю, он вальяжен, благодушен, умиротворен. Рыхлый, что твоя ватрушка.

Созывается общее собрание на привокзальной площади. Я выхожу на балкон. Рев народной любви. Возгласы: «Фому – в президенты!». В меня летят куски лотоса, медные монетки, конфетти. Я подымаю руки, воцаряется молчание. И я говорю:

- Друзья! Многие ли из вас получили благодеяние от царя при моем участии?

Громогласное «ура!». Вижу – почти все собравшиеся так или иначе поправили свои дела. Традиционно, нищих и беспомощных в недоразвитых странах, подобных Индии, всегда численно больше, чем самостоятельных экономических агентов.

И тогда я говорю:

- Во имя Христа, которого я здесь проповедую, - прошу Вас по возможности все деньги, что вам были переданы, - вернуть в царскую казну.  

Восхитительная пауза. Громче молчат только мертвые в своих могилах. Затем понемногу начинается ропот, типа «да что же это такое, товарищи», «да как же это, хлопцы» и т.п. Злое гудение. Я стою и думаю: а, может, зря я все это затеял. Ведь порвут на тряпочки, и даже памяти не останется.

Наконец, из толпы выходит очаровательная нищенка Радхарни Мамбасупатра - и тоненьким голоском просит разъяснить ситуацию. Публика замолкает. Ждут.

И я спрашиваю у народа:

- Братья и сестры! ( Я говорю именно «сЕстры», чтобы звучало более ортодоксально ). Верите ли вы во Христа?

Крики «да!». Как на первомайской демонстрации – волнообразно, докатываясь от задних рядов собравшихся до передних. Колышется народное море, украшаясь попеременно то кумачом, то гирляндами из полевых цветов. Странное бульканье поодаль: то пукают и серют припаркованные неподалеку от вокзала слоны.

- А верите ли вы в карму?

Еще более единогласно. Тема кармы – ходовая, ее уже несколько тысяч лет впаривают индийскому народу местные колдуны-политтехнологи.

- А теперь смотрите, - говорю я. ( Я передаю мой спич не дословно, т.к. это было давно, и я уже подзабыл текст. Но по смыслу все точно ). Я брал у царя Гундафора деньги и передавал их вам, служа Христу. Я от всего сердца полагал, что действую Богоугодно. Да и последующие сонные видения царя и его брата подтверждают мою первоначальную логику. Но, сидя в тюрьме, братья и сЕстры, я многое понял. То, что легко прокатило бы, скажем, в Швеции, стране сонной и тупой ( прости господи ), - совершенно не подходит для Индии – страны  с обостренным кармическим восприятием действительности.

- У нас ведь как, - продолжаю я, – всю дорогу: одно лечим, другое калечим. Мы избавили царя от избыточных накоплений - и тем самым основательно прочистили ему карму. Дворец в видениях царя – это не химера, он действительно стоит на своем месте, на одном из тонких планов. Но, раздав накопления царя на якобы благие цели, мы, товарищи, не побоюсь этого слова, изговняли карму народную.

- Ведь что получилось? – задаю я риторический вопрос, безо всякого ожидания ответа. – Люди начали рассматривать выплаты из царского кармана как некоторый положняковый эффект ( слово «положняк» я позаимствовал в индийской тюрьме. Так называлось то, чем нас там кормили изо дня в день ). Создалось впечатление, что в нашем индийском штате образовался некоторый виртуальный санаторий ВЦСПС, этакая общенародная кормушка, где на полдник обязательно подают стакан кефира и печенюшку «Салют!». То, что служило неотложным нуждам действительно несчастных людей, со временем превратилось в источник халявы для слишком многих здесь.

- За примером далеко ходить не надо. Возьмем хоть известную нам очаровательную нищенку Радхарни Мамбасупатру. – Я указываю на нее пальцем. – Скажи, Радха, - спрашиваю я у нее, - сколько раз ты ныряла в партийную кассу?

- Пять раз по 10 рупий, - незамедлительно отвечает Радха. – Хотела понравиться моему жениху, Говинде Бхопаху. Он работает в местной столовой, моет посуду. Он часто брал у меня деньги на пиво.

- И каков же результат сего? – спрашиваю я уже как врач у пациентки. – Удалось выйти замуж?

- Нет, - отвечает Радха. Она чуть не плачет. – Когда я исчерпала установленный тобою, Фома, лимит 50 рупий на одну попрошайку и лишилась возможности покупать пиво для Говинды на средства партийной кассы, Говинда назвал меня грязной потаскухой и оттолкнул от себя, женившись на девушке из столовой, где они вместе работают.

- Sic! – завершаю я свое рассмотрение, задрав указательный палец в пустые небеса. – Вот верный верный признак обосранной кармы. Даровые гроши, не заработанные поденным тяжким трудом порошайки, не идут впрок. На них не купишь себе состоятельного будущего. Все идет по-прежнему: деньги кончились, все тебя юзают и в хвост и в гриву, а замуж никто не берет. Ведь так? Так, по глазам вижу. Но ты не расстраивайся, Радхарни, - утешаю я ее. – Сей Говинда, которого ты угощала пивом, - он тебя не стоит. Он пренебрег любовью очаровательной нищенки, променяв это чувство на сытое счастье с работницей деревенского общепита. Тоже будет наказан: в следующей жизни ему предстоит убирать туалеты на центральной площади столицы африканского государства Ботсвана, город Ебангу. Ты же свою хреновую карму своим безвинным страданием излечила, так что можешь возрадоваться.

- Ко всем остальным это не относится, - говорю я народу с присущей мне прямотой. Я холоден и встревожен. – Сердцем чую: царские денежки вам не в кипеж. Вижу здесь большую проблему для будущих ваших жизней. Сейчас вы бедные и несчастные, сирые и убогие калеки. Но вы живете в стране, где круглый год светит солнце. Какое у вас тут море! в Палестине такого нет. Джунгли навевают прохладу. А слоны! А коровы! Вы попали в сказку, на куророт ВЦСПС, так и знайте. А представьте себе: за все натворенное нами вас задвинут на кармический этап, и всю следующую жизнь вы будете убирать снег где-нибудь в Подмосковье, и на обед у вас не будет ничего слаще соленой рыбы. А платить вам будут за это 50 рупий в месяц, т.е. столько, сколько здесь у вас стоят 3 кружки пива и набор из сушеных кальмаров. Вам это надо?

- Так что сдавайте валюту, - говорю я. И умолкаю. Мониторю зал. И понимаю: проповедь удалась. Стоят эти нагие горемыки понуро, но просекают: надо рассчитываться. Они бы, может, вместо того, чтобы возвращать денежки, лучше перегрызли мне горло, и все дела. Но их страшит слушать каждый вечер песню «Подмосковные вечера» в своей дворницкой, да замерзшее собачье говно отскребать от тротуаров. Вот они и смиряются. Слава тебе карма!

На этом митинг и завершился – минутой молчания. Все разбрелись. На следующий день публика хмуро потянулась в специальный киоск, где принимали валюту. На кассе сидела Радха: ее чистая карма послужила ей лучшей рекомендацией при приеме на работу в качестве кассира.  

Бюджет проекта оказался таков:

• выдано различным нуждающимся из расчета 50 рупий в одно лицо  – всего на 1.5 миллиона рупий;
• возвращено в течение 2 лет в порядке трудовой дисциплины и прочистки кармы – 252384 рупии. Невозврат составляет 1247616 рупий, или 83% от исходного объема инвестиций.

Царь Гундафор посчитал, что  операция по изъятию валюты у населения прошла успешно. «Ты знаешь, Фома, - говорил он мне потом, - даже 50 рупий, своевременно возвращенных в кассу, могли спасти чью-то будущую жизнь». И я не мог с ним не согласиться в этом.

Чтобы не марать себе карму, мы с царем решили пристроить возвращенные сбережения на что-нибудь социально полезное. Тогда началась инфляция, и денежки начали таять. Поэтому было принято экстренное решение разбить на окраине города большой парк культуры и отдыха. 10 рядов пальм, купание в бассейне, катание на дрессированных слонах, викторины. Царь предложил назвать это ЦПКО имени апостола Фомы, я возражать не стал. Правда, где-то через 500 лет город захватили кочевники и все сравняли с землей. Так что даже фотографий не осталось.

А очаровательная нищенка Радха – она не до конца почистила свою карму, где-то еще накосячила вдобавок, - и поэтому нирваны достичь не смогла. Поэтому сейчас она реинкарнировалась в Петербурге, работает в турбюро, часто летает в Индию с группами. Зовут ее Галя. Галя Петренко. Муж у нее – алкаш Коля Петренко, безработный. Раньше его звали Говиндой. В общем, чего Радха хотела, то и получила, и не на кого жаловаться.